Самодельные записи на рентгеновских снимках прятали под подушкой
Владимир Рацкевич — не просто музыкант, а ключевая фигура на заре советской рок-сцены. Его путь начался во времена «пластинок на костях» — самопальных записей на рентгеновских пленках. Мы слушали их тайком в пионерских лагерях или запирались в комнатах, опасаясь лишних глаз и «бдительных» соседей.
Он поделился воспоминанием, как в девятилетнем возрасте пластинка с Биллом Хейли, спрятанная под подушкой, навсегда изменила его восприятие музыки. Для него это стало настоящим откровением, не просто звуком.
Поворотным моментом стал 1964 год, когда он впервые услышал композицию «Hard Day’s Night» группы The Beatles. По его словам, тогда «жизнь прежней музыки закончилась» — она ушла в прошлое. Это стало началом новой музыкальной эры, и Владимир оказался в самом ее эпицентре.
Вспоминая прошлое, мы говорили о том, как в 1967 году он создал группу The Saints. Они играли каверы на The Shadows и тех же «Битлз», давали первые концерты, сталкиваясь с непониманием, а порой и враждебной реакцией.
Одна из самых запоминающихся историй — выступление в медицинском училище, где сотни студенток реагировали настолько бурно, что музыка просто тонула в криках. Директор, возможно, возмущенный или испуганный, попросил группу уйти. Это был показательный момент: музыка буквально сводила слушателей с ума, а сцена превращалась в поле битвы за свободу самовыражения.
Постепенно коллектив начал искать свой уникальный стиль, отходя от простого копирования западных образцов. В 1968 году вместе с Алексеем Тегиным Владимир основал «Рубины», которые позже стали «Рубиновой Атакой».
Мы также вспоминали людей, оказавших значительную поддержку московской рок-сцене. Среди них — Юрий Айзеншпис, истинный энтузиаст своего дела, который предоставлял возможность проявить себя новым талантам и был настоящим локомотивом движения. Хотя тогда термина «продюсер» еще не существовало, именно им Юра и являлся — интуитивно.
В 60-е годы Айзеншпис устраивал подпольные концерты, собирая самую прогрессивную молодежь столицы. Это было рискованно, грозило облавами милиции, но он умудрялся избегать преследования и делал все возможное для становления первых ростков рок-музыки в стране.
Его решение взять под свое крыло группу «Кино» и Виктора Цоя в конце 80-х было не просто просчитанным менеджерским ходом, а искренним порывом души, страстью к тем истокам, с которых когда-то всё начиналось.
А в 1972 году Владимир собрал коллектив «Високосное Лето». Затем, как он сам описывал, сцены переплетались, музыканты переходили из одной группы в другую — «Садко», «Автограф», «Мифы», «Скоморохи». Эта музыкальная семья была неразрывна и находилась в постоянном поиске своего звучания.
Мы также вспоминали препятствия со стороны властей, частые запреты концертов, необходимость искать новые места для выступлений и изобретать способы донести свою музыку до аудитории. При этом Владимир параллельно учился в институте, сочетая работу с бетоном и арматурой с увлечением рок-н-роллом. Это была двойная жизнь, требовавшая полной отдачи — судьба, схожая для многих рок-музыкантов того времени.
Переход к новым технологиям ознаменовал следующий этап. В 1984 году Владимир совместно с Николаем Ширяевым основал первую в Советском Союзе студию компьютерной музыки «Вектор», а затем — независимый лейбл LAVA. К концу 80-х его музыка звучала в самых популярных телепередачах страны, достигая миллионов слушателей. Рок-музыка наконец вышла из подполья на большие сцены, началась новая эра.
Эти воспоминания служат мостом между прошлым и настоящим, между эпохой «пластинок на костях» и современными технологиями. Сегодня у молодых музыкантов множество возможностей, но Владимир подчеркнул, что главное — это душа, искренность и готовность следовать своим путем, даже если он идет против течения. Для меня эта встреча стала особенно значимой, живым напоминанием о том, что российский рок — это не просто музыкальное направление, а полноценная и самобытная культура, отражение истории и духа целой эпохи, которые мы стремимся сохранить и передать дальше.
Авторы:
Игорь Сандлер
