Эксперты объясняют тенденцию.
Механизм параллельного импорта, который в свое время стал важным инструментом для насыщения российского рынка в условиях санкций, сейчас теряет свою актуальность для государства. В мае 2024 года его объем составил всего $2,3 млрд, что значительно ниже пиковых значений 2022 года (более чем в три раза). В Министерстве промышленности и торговли (Минпромторг) связывают это с двумя основными причинами: ростом внутреннего производства и развитием легальных путей поставок.
Заместитель главы Минпромторга Роман Чекушев подтвердил устойчивую тенденцию к снижению объемов продукции, ввозимой по схеме параллельного импорта (ПИ), и отметил, что ведомство поддерживает этот процесс. Он заявил о планах по нормализации отношений с зарубежными правообладателями. Ранее министр Антон Алиханов объяснял снижение спроса на импортные товары (особенно в категориях одежды, обуви и электроники) появлением на российском рынке собственных успешных брендов, которые «находят признание» у потребителей. Кроме того, изменилась структура поставок: растет доля товаров из дружественных стран.
По информации Алиханова, правительство намерено «точечно» пересмотреть перечень товаров, разрешенных к ввозу в рамках ПИ в 2026 году, планируя его сокращение. Этот процесс будет осуществляться осторожно, чтобы избежать дефицита. Последние изменения в списке произошли в апреле текущего года, когда были исключены некоторые ноутбуки ряда брендов, лазерные принтеры, а также определенные виды косметики. Минпромторг отмечает наличие в России свыше 800 собственных производителей косметики и парфюмерии.
Механизм ПИ, позволяющий ввозить товары без согласия производителя или правообладателя, был запущен весной 2022 года. Изначально он активно применялся для ввоза автомобилей ушедших западных брендов, запчастей к ним, бытовой электроники, мобильных телефонов, музыкальных инструментов, фотоаппаратов, мебели, постельного белья. Однако его ограниченность состояла в фокусировке в основном на сфере бытового потребления, тогда как отечественная промышленность получала от него крайне мало пользы. Эксперты указывали на значительные сложности с импортом оборудования и технологий по этой схеме. К недостаткам ПИ для конечного потребителя относили отсутствие привычного постпродажного сервисного сопровождения со стороны производителя, невозможность обеспечить гарантию, ремонт и замену купленных товаров. Кроме того, цена, как правило, оказывалась на 10-20% выше, чем при прямом импорте, что объяснимо ростом затрат на логистику.
Статистика подтверждает снижение активности ПИ: среднемесячные объемы упали с $7,5 млрд в 2022 году до $6,2 млрд в 2023-м, $4,8 млрд в 2024-м, и до $2,5 млрд сейчас. Для сравнения, общий объем импортной продукции, ввезенной в Россию в апреле 2024 года, составил $22,6 млрд. Объем ввоза автомобилей по ПИ упал особенно сильно — на 74% за январь-май 2024 года по сравнению с тем же периодом прошлого года, составив 19 тысяч единиц. Всего за 3,5 года через страны бывшего СССР (главным образом через Кыргызстан и Казахстан) в Россию было ввезено 311,8 тысяч автомобилей по этой схеме.
Алексей Зубец, директор Центра исследований социальной экономики, считает, что «необходимость в параллельном импорте, по сути, исчезла», поскольку удалось наладить легальные каналы поставок практически для всего нужного ассортимента товаров. В качестве примера он приводит запчасти для грузовиков: если раньше их сложно доставляли «огородами» из Европы, то теперь они официально закупаются в Китае. Такие поставки полностью законны, включают уплату всех необходимых налогов и контролируются частично государством, частично — крупными компаниями.
Проблема международных расчетов также в значительной степени решена, часто за счет схем, напоминающих фактический бартер. Зубец поясняет, что когда российская нефть продается в Китай, вырученная за неё валюта остается там, минуя трансграничные платежи, которые могут попасть под угрозу вторичных санкций. Российские импортеры затем используют эту валюту для закупки необходимых товаров в Китае, которые и поставляются в РФ.
Артур Леер, вице-президент Ассоциации экспортеров и импортеров (АЭИ), видит в снижении объемов ПИ не признак дефицита, а свидетельство важных позитивных сдвигов. Во-первых, он отмечает существенный рост отечественного производства. Особенно это заметно в сегменте товаров повседневного спроса (FMCG), где российские предприниматели уверенно осваивают ниши, которые ранее заполнялись продукцией, ввезенной с помощью механизма параллельного импорта. Во-вторых, там, где ранее приходилось использовать сложные схемы ПИ, теперь налажены более простые и прямые каналы ввоза — с той же функциональностью и качеством, но уже без санкционных рисков, характерных для параллельных поставок.
По мнению Леера, снижение объемов ПИ — это результат перераспределения товарных потоков на другие, более устойчивые логистические маршруты. Российский бизнес, по его словам, успешно адаптировался и выработал надежные и эффективные схемы платежей в текущих условиях.
