Известный художник делится мифами и правдой о легендарном арт-пространстве «Фурманный переулок»
Долгое время считалось, что знаменитый «сквот в Фурманном переулке» возник в 1987 году. В те годы стены расселенной коммунальной квартиры стали домом для множества талантливых художников, среди которых были Фарид Богдалов, Юрий Альберт, Свен Гундлах, Вадим Захаров, Константин Звездочетов (а также участники таких арт-групп, как «Мухоморы» и «Чемпионы мира»), Николай Овчинников и многие другие. Эта история, казалось бы, идеально вписывается в дух перестройки, символизируя свободу, которая в итоге привела к краху советской системы. Однако художник Игорь Новиков, один из пионеров русского нонконформизма и непосредственный участник событий, оспаривает не только факт «самозахвата» этих помещений, но и предлагает собственную хронологию, согласно которой «Фурманному переулку» в сентябре 2025 года исполнится сорок лет.
Игорь, давайте для начала выясним, что не так с общепринятой датой основания?
— Когда я заканчивал Суриковский институт, мне стало ясно, что без собственной творческой мастерской не обойтись. Я тогда жил в Лялином переулке и на улице Чаплыгина, прямо над театром «Табакерка». Начиная с 1985 года, я активно обращался в ЖЭКи, поскольку в то время именно от них зависело распределение пустующих чердаков, подвалов, а порой и первых этажей. Мне помогли связи в Бауманском райкоме партии, откуда позвонили директору 5-го ЖЭКа по имени Светлана. Она оказалась интеллигентной женщиной и сразу пообещала помочь с помещением. Сначала она предлагала несколько не самых удачных вариантов, но через пару месяцев выяснилось, что в Фурманном переулке, где по соседству жил маршал Шапошников и другие высокопоставленные армейские чины, шло расселение.
В то время у маршала Шапошникова возникла идея создать новый жилой квартал для Генштаба со всей необходимой инфраструктурой: школами, детскими садами и прочим. Старые дома, включая дом №18 в Фурманном, подлежали расселению. Светлана тут же сообщила мне, что освобождается целый ряд квартир. Это был 1985 год.
Чем-то мне это напоминает московскую часть сюжета фильма «Джентльмены удачи»: выбирайте любую квартиру, дом предназначен к сносу, жильцы выселены…
— Почти так, но Светлана выдвинула условие для предоставления мне первой мастерской: кто-то должен был оформить Ленинскую комнату в ЖЭКе №5. Я не был силен в каллиграфии и написании лозунгов, поэтому пригласил своего знакомого, Фарида Богдалова, лаборанта по оформлению графики из Суриковского института, которого со скандалом уволили, и он никак не мог найти работу. Ему негде было жить, поэтому он с радостью поселился в моей мастерской (это был его последний шанс остаться в Москве) и взялся за эту подработку.
Прошло около года, и тогда произошел так называемый сквот. Но никакого самозахвата, вопреки распространенному мнению, не было: Светлана фактически «продавала» эти помещения. Мы платили ей небольшие суммы – по 100–200 рублей, что было вполне посильно для ребят, которые подрабатывали, продавая картины в Измайлове и на Арбате. Сквот мирно существовал до 1990 года.
А потом случился печально известный «разгром»?
— Да, но его можно было бы избежать, если бы художники не проявили излишнее рвение, не попытались узаконить помещения и не обратились к префекту Центрального округа Александру Ильичу Музыкантскому. Им ведь говорили: ребята, не делайте этого, вы платите, и мы закрываем глаза на ваше пребывание здесь. Когда Шапошников и Генштаб узнали о нелегальных жильцах, немедленно была направлена рота солдат, которые выломали двери, рамы, выбросили вещи, отрезали батареи… Так «Фурманный» прекратил свое существование.
«Разгром», получается, и вашей мастерской коснулся. Были ли вы к нему готовы?
— Я знал, что конец близок; Светлана меня предупреждала: как только начнется капитальный ремонт здания, нас выгонят. Поэтому я заранее начал понемногу переезжать в Банковский переулок и успел перевезти все свои картины.
Какая же хронология существования «Фурманного переулка» верна?
— Везде пишут, что он существовал с 1987 по 1990 год, но на самом деле – с августа, а точнее, сентября 1985 года по октябрь 1990-го. Однако важна не столько точная хронология, сколько те люди, которые открыли его миру.
Если бы арт-критик Лариса Кашук в 1988 году не познакомила нас с Петром Новицким, президентом Польского фонда современного искусства, то не было бы ни выставки 1989 года на фабрике Норблина, ни масштабного выставочного проекта «Нонконформисты» (Варшава, 1993; корпус «Бенуа» Русского музея в Санкт-Петербурге, 1994). И само слово «нонконформисты» не закрепилось бы за русским искусством! А до этого, кстати, была еще выставка в Музее Мануар в городе Мартиньи (Швейцария) в 1990 году, на открытие которой я ездил, и был издан объемный 400-страничный каталог картин по инициативе Жана Пьера Броссара, представителя ЮНЕСКО от Швейцарии. Именно после этой швейцарской выставки «Фурманный переулок» стал всемирно известным брендом.
Могло бы быть и иначе – достаточно вспомнить судьбу других аналогичных объединений, например, в Крапивенском переулке, которые не получили исторической поддержки в виде книг и каталогов и остались незамеченными.
Опубликован в газете `Московский комсомолец` №29598 от 3 сентября 2025 года под заголовком: «Сквот, которого не было»
